Страх быть живым
Вы наверняка знаете, что у практикующих психологов достаточно непростая работа, они пребывая в больницах становятся свидетелями многих преобразований. В этой суровой обстановке в государственных больницах, так и в психиатрических неотложных клиниках много «неприятных» личностей, но когда они начинают меняться, это глубоко радует врачей, а порой и меняет жизнь.
Подобные трансформации пронзают душу, а возникают они из-за глубоко отчаяния, но если повезет, то они приведут к обновлениям высочайшего уровня. Что может быть более ценным, чем дар освобождения от разрушительного отчаяния?
В момент отчаяния человек ищет лекарство самого быстрого действия. Вполне возможно, что так делаете вы и ваши друзья, ничего удивительного, ведь это является инстинктом.
Тем не менее, существуют веские причины, чтобы поставить под сомнение этот инстинкт.
Например, большинство людей в ситуации опасности не могут начать защищаться только потому, что они чувствуют себя слабыми и ущемленными. Точно так же большинство людей не высказывается о своих негативных переживаниях. Наоборот, есть то, что нужно учитывать в случае, когда вы хотите высказаться: обстановка, совесть, ваши взаимоотношения с человеком, который стоит перед вами в момент вашей яростной эмоциональности.
Эмоции — это действительно замечательные сигналы. Они предупреждают нас об опасности, а когда требуется, мобилизуют нас. Также они очень сложны и многообразны. Например, иногда люди чувствуют себя в некотором роде презренными или нежелательными для общества, но, тем не менее, они не прибегают к самоубийству или к способу, который позволяет уменьшить эмоциональную боль — алкоголизму. Они ясно осознают, что несмотря на жизненные трудности и мрачное настроение они имеют право жить и развиваться точно так же, как это делают другие, они понимают, что у них есть возможность стать чем-то большим, чем просто потерянное существо. Между прочим, такая негативная оценка чаще всего поступает от окружающих, которые также считают себя нежелательными, проецируя это на своих невольных жертв. Такие реализации требуют сил для борьбы. В конце концов, экзистенциальная терапия способствует с трудом завоеванному сосуществованию между частями внутри нас, находящимися в состоянии борьбы на постоянной основе, но в конечном счете проливается свет на понимание того, что нужно быть полностью живым человеком. Говоря более формально, такая терапия подчеркивает три основные темы: свобода действий, исследований того, что важно: нести ответственность и способность реагировать, действовать и применять те свои способности, которые имеют большое значение.
Тем не менее, сегодня слишком легко обойти такую свободу, опытное мышление и заняться борьбой с тем, кто мы есть и кем в действительности хотим быть. На сегодняшний день на нас навалилась лавина устройств, делающих слишком заманчивым позволять посторонним людям выполнять нашу работу.
Будь то, например, лечение у психиатра, посещение клиник в течение 12 часов, поход по магазинам или сетевой серфинг — существует множество способов создать иллюзию того, что наша боль исчезла, а мы живем своей жизнью в быстром темпе.
Тут возникает вопрос: какова цена? За счет чего внешне жизнь нормализуется, пульсирует и колеблется? За какую цену жизнь плывет по крутым волнам эмоций и недовольств? Зачастую эта цена — смерть. Нет, не всегда буквально, зачастую в переносном смысле. Подумайте о росте депрессий и зависимостей, а также о чувстве изоляции, которое вызвано смартфонами.
Порой самые мрачные воспоминания человека — воспоминания из раннего возраста. Отличие переживаний стрессовых ситуаций в возрасте ребенка и после двадцати лет — это то, что ребенка поддерживают своими силами и прибегая к помощи психиатра. Становясь старше, человеку свойственно отдаляться от родителей, замыкаться в себе и решать все проблемы самостоятельно, так некоторые встают на тропу зависимостей и слабостей.
Поощряют ли сегодня детей работать несмотря на свои внутренние терзания? Или прибегать к лекарствам, назначать встречи у психиатров? Сколько на это выделяется денег и времени? Не думаем, что все это имеет место быть. Чаще всего рекомендуют принимать антидепрессант, лекарства от тревоги и различные стабилизаторы настроения. Хотя эти средства и могут стать спасением, слишком часто их «толкают» с целью получить прибыль.
Главная проблема многих современных вмешательств состоит в том, что они непостоянны. Например, психотропные препараты нацелены на то, чтобы люди чувствовали себя спокойнее, если у них состояния беспокойства, депрессии. Когнитивная терапия стремится превратить так называемые иррациональные мысли в рациональные, основанные на доказательствах. Поведенческая терапия направлена на то, чтобы укрепить адаптивные привычки, заменить неадаптивными и так далее. Однако проблема этих стратегий заключается в том, что они работают ограниченно, на временной основе. Это особенно не действенно для тех, кто хочет жить более эффективно. Если же кто-то предпочитает жить по строго установленным правилами с низким уровнем риска, то эти средства отлично подойдут. То есть, если вы относитесь к значительному числу населения, которое стремится к большему смыслу в жизни, к большей жизненной силе, то следует попробовать что-то сложнее, чем таблетки.
Экзистенциальный психолог Ролло Мэй в процессе изучения этого вопроса пришел к выводу, что множество знаменитых творческих людей в истории стали наиболее сильными в наиболее уязвимых местах. В своей работе, посвященной этому вопросу, он приводит в пример известного психолога Авраама Маслоу, который в детстве был несчастным и одиноким, а потом смог сформировать теорию о самоактуализации и пиковых переживаниях человека. Далее Мэй описывает множество известных и почти неизвестных людей, которые столкнулись в прошлом с данной проблемой, но смогли объединить те свои стороны, которых когда-то боялись, и это способствовало их творческой жизни, делая ее продуктивнее. Они стали стремиться к самореализации. Эту идею Мэя поддержали многие выдающиеся исследователи, такие как Карл Юнг, Сильвано Ариети, да и сам Маслоу. Они описывали самореализатора как оптимальную личность, которая реализует свой потенциал и жизненные мечты.
Мы знаем, что многие из этих замечательных людей жили достаточно трудной жизнью, а некоторые даже покончили с собой, однако у многих она была богатая и вдохновляющая с очень впечатляющими результатами. Следовательно, мы подходим к одному из самых главных вопросов нашего поколения: что произойдет, если мы устраним эту борьбу, если мы, в некотором роде, разгладим биологические особенности, если мы уберем эти углы с помощью технологий и лекарств? Что будет, если люди обойдут необходимость противостоять и бороться со своими внутренними демонами? Будет ли художественное творение, которое является результатом, эмоциональным эквивалентом того, что было вдохновлено трудом художника?
В современном мире наиболее популярными способами лечения являются медикаментозная или когнитивно-поведенческая терапии, они носят краткосрочный характер и в отношении эффективности очень неоднозначны. Среди специалистов бытует мнение, что они полезны в случае, когда необходимо облегчить симптоматику, например, плохой аппетит, но они становятся сомнительными, когда речь заходит о сложных жизненных проблемах, например, поиске смысла жизни, конкретной цели или борьбе с любовью.
В современном мире может показаться, что мы летим в инженерное болото, которого так боялись многие терапевты-гуманисты. Это подход, при котором акцент делается на устройстве или же алгоритме, а не на самом пациенте и на его способности к «оживлению» в конкретной ситуации.
Все же одно свойство отличает человека от механического существа. И нет, это не сознание, потому что сейчас активно проходят работы над созданием искусственного интеллекта, которые показывают, что механические объекты способны различать сигналы, которые имитируют понимание и осведомленность. Мы говорим об опыте жизненных парадоксов. Как и в случае детских испытаний, это переживание не единого образа, мысли или эмоции, а возвышенные переплетенные образы мыслей и эмоций, каждый из которых находится в состоянии конфликта друг с другом. Задумайтесь над тем, как каждая из негативных эмоций отражает удивительные границы осознания.
Грусть — печаль, уныние и глубокое чувство потери и утраты. Однако исследования посттравматического роста показывают, что печаль предупреждает нас о мимолетности жизни, о драгоценности момента и необходимости чувства сострадания к окружающим живым существам, не только к людям, но также и к животным.
Причина, по которой сегодня людям необходима терапия, основанная на работе с глубоким внутренним состоянием и эмоциями, заключается именно в том, что мы «прячем» свой страх под программным подходом к жизни. Терапия является лишь отправной точкой для многих людей на их долгом и глубоком пути.
Автор: Катарина Акопова